Приказ – огонь на поражение - Страница 2


К оглавлению

2

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– Не хами, капитан, – сурово нахмурился младший чекист – крепенький товарищ с походкой борца, явно не дурак насчет подраться. – Тебе служить надоело?

– Мне ваши шпионские приколы надоели! – Вася прищурился и вызывающе сплюнул чекисту под ноги. – Без вас – все нормально. Как вас воткнут куда – жди, обязательно какая-нибудь гадость будет. Я всегда говорил: ФСБ – это жопа. Если взять группировку за единый организм, то каждая структура – это какая-то его часть. Штаб – голова. Разведка – глаза и уши. Замполиты (тут Вася ткнул меня в бок – психологи у нас по старинке числятся в замполитах) – язык. Пехота – ноги, спецназ – руки. «Мазута» – тело. А контрразведка и ФСБ, значит…

– Ты пожалеешь об этом, – процедил крепенький, красноречиво хрустнув суставами пальцев. – Как вернемся в Ханкалу, я тебе…

– Ну все – хорош! – буркнул старший чекист, крепко хлопнув коллегу по плечу. – Нашли время… Давайте лучше подумаем, как разгребаться будем…

Вообще мне эта затея с самого начала не понравилась.

Я с большим пиететом отношусь к нашим органам безопасности, с удовольствием смотрел сказку про лихие приключения агента Лехи Николаева и в любой момент готов поселиться в непосредственной близости с памятником «жел. Феликсу» (пусть его поставят обратно, а мне дадут квартиру где-нибудь в двадцати метрах – галопом перееду из софринской офицерской общаги!). А разведывательно-поисковый Вася Крюков – известный грубиян и задира. Даром, что ли, при всех его заслугах и мастерстве, раз в месяц, как по распорядку, сажают на гауптвахту?!

Но в данном случае Вася был прав на все сто. Не берусь рассуждать, отчего так получается, это долго и абстрактно, но мой печальный боевой опыт богат примерами: свяжешься с потомками тов. Дзержинского – обязательно попадешь в передрягу. И в этот раз получилась такая же лапша – отдались наши шефы, отдались обаятельным чекистам без остатка, и, подозреваю, отчасти даже при отсутствии какой-либо контрацепции!

А как было бы славно, если бы мы действовали по обычной схеме: отхватили инфо, «перетерли» со старейшинами, провели беглую рекогносцировку, зарядили бы на место за часок до мероприятия Васю с его хлопцами, подскочили всем гамузом, разменялись…

Однако давайте по порядку, а то заинтриговал тут, понимаешь, а в чем, собственно, дело, пока неясно.

Я – офицер отделения МПП (морально-психологического противодействия). Понятное дело, прикомандированный. Мы тут все подряд временно прикомандированные, а у себя в ППД (пункт постоянной дислокации) частей и подразделений состоим в других должностях по родственному профилю. Хотя, если разобраться, эта временность и прикомандированность в последнее время извращена до основания, можно сказать, вывернута наизнанку. Лично у меня, например, с августа 99-го и по сей день в общей сложности набежало 547 суток командировки. Высчитайте из оставшихся деньков три месяца госпиталя после ранения, отпуска, выходные и прикиньте, куда я где. То есть где вообще мой реальный ППД и куда я фактически прикомандирован?!

Отделение наше занимается всевозможной морально-психологической дрянью в широком диапазоне – от проверки содержания пропагандистской документации в ПВД (пунктах временной дислокации) подразделений и безуспешной агитации местных товарищей до организации идеологических диверсий и обмена военнопленными.

Обратите внимание на последнее слово. Да, да, дорогие мои, именно так – мы тут воюем, а вовсе не проводим контртеррористическую операцию, как об этом принято говорить на высшем уровне. Операция предполагает выявление, локализацию, захват и разоружение (или уничтожение). А когда имеют место многолетние боевые действия с применением авиации и тяжелой артиллерии, большими потерями и регулярно пополняемыми рядами пленных с обеих сторон, это нечто иное.

Представьте себе такую картинку: провел какой-нибудь РУБОП операцию, а потом начальник звонит Феде Полупездову – главарю Суровозадроченской ОПГ, и, сыто икая после вкусного обеда, «трет» с ним:

– У нас трое ваших, живьем, пара трупов – еще не завоняли – и полтора кило героина. А у вас четверо наших еле дышат и захваченный вами на прошлой неделе «Форд» начальника ГИБДД. Подкатывайте завтра с утреца к мясокомбинату, меняться будем. Гарант – Яша Медведь. Чего? Обижаешь, братан! Героин в комплекте, даже не вскрывали. Все, бывай, привет супруге…

Яша Медведь – это цыганский наркобарон. У нас сажать наркобаронов – дурной тон, они в законе, поэтому возьмем его гарантом…

Что, дрянная картинка? Вот и я про то же. То, чем мы тут страдаем на протяжении последних нескольких лет, вовсе не операция, вы не верьте хлопцам с высшего уровня. Во всем цивилизованном мире это принято обозначать более коротким и емким понятием – война.

Теперь пара слов о том, чем мы с Васей и лихими чекистами занимаемся в данный момент.

Мы к обмену готовимся. Инициатор – местный удод, велеречиво именующий себя полевым командиром, Турпал Абдулаев. Только ни хрена он тут не командует, а развлекается рядовым для чечена бизнесом: гонит самопальный бензин, «перебивает» краденые тачки и с грехом пополам промышляет работорговлей. Позавчера наши омоновцы, зорки соколы, засекли очередной «самовар», поехали его рвать в рабочем порядке и напоролись на пятерых нохчей, приставленных к агрегату. Хлопчики были при оружии, но до нормальных «духов» им – как от Гудермеса до Гондураса в коленно-локтевой позе, и потому позволили омоновцам подкрасться незамеченными и внезапно атаковать. Результат: двое «двухсотых», двое «трехсотых» – в плен взяли. Один, самый шустрый, успел удрать.

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

2